Никита Журавель получил свой срок — три с половиной года. Срок не такой большой, учитывая уже отсиженное, но его кейс примечателен не этим. Все, что с ним происходит, наглядно свидетельствует о скатывании Эрефии в почти средневековую архаику. Хотя почему «почти»?
В стране, официально объявленный светским государством, с полным численным преобладанием немусульманского населения, человека, совершившего по сути антиисламскую акцию, арестовывают и отправляют на съедение во все более исламизирующуюся Чечню. Причем отправляют без всяких на то правовых оснований. На основе неких понятийных договоренностей и, по сути, феодальных отношений. Сюзерен скармливает своего поданного одному из вассалов, чтобы утолить его людоедский голод, густо замешанный на религиозной нетерпимости и архаике.
Конституционные принципы устройства государства, его законы, права и интересы граждан — все это приносится в жертву… чему? Интересам сохранения власти, в которых поддержка вассала (в данном случае — Кадырова) явно важнее, чем мнение «черни». Кто здесь «чернь» — догадайтесь сами.
Аналогия, конечно, весьма условна. Тот реальный феодализм, который существовал в Средневековье, безусловно, формировался по-другому, имел свой собственный, присущий только ему генезис и сильно отличался от нынешней россиянской действительности. Но то, что Путина и Кадырова связывает нечто вроде вассальных отношений, а наличие Чечни в составе России определяется именно этими отношения, думаю, очевидно.
Любопытно, что русское общество проглотило эту историю с Журавлем даже не поперхнувшись. Многочисленные z-активисты и z-пропагандисты лишись вдруг своей русской «отваги», безмолвно отдав своего соплеменника на съедение горскому князю. Лишь некоторые немного прокукарекали и замолчали, четко осознавая, что здесь проходит настоящая красная линия. Пользуясь поддержкой властей, плывя в фарватере государственной политики, можно сколько угодно бороться с «украинскими нацистами», но вот столкнуться с российскими исламистами, находящимися под патронажем Кремля, никому не хочется.
Этот момент останется в истории. Момент русского позора. Когда все русское общество безмолвно смотрело на расправу над своим и ничего для него не сделало.
Это не значит, что Никита Журавель был прав, сжигая Коран. Наверное, не надо никогда сжигать никаких книг, священных для тех или иных групп людей. Не стоит никого сознательно обижать по принципу отношения к той или иной конфессии. Но и отдавать своего человека на расправу тоже нельзя. Его надо было поддержать. Словом и делом.
Он же, очутившись один среди людей, которые его ненавидят, не получая никакой реальной поддержки, находясь фактически под угрозой смерти (надеюсь, ни у кого нет иллюзий на этот счет?), был вынужден мимикрировать под среду, в которой он оказался, извиняться и принимать ислам. И не говорите мне, что он оказался слаб. Я хорошо знаю, как среда может сломать человека, особенно в тюрьме. Особенно — в том регионе, где тебя априори ненавидят и будут давить со всех сторон (администрация, зеки, все). Попробуйте пройти его путь и вы поймете, о чем я говорю.
Ну, а пока… Помогите Никите, чем можете. Он еще не прошел до конца свое испытание.
Даниил Константинов
От редакции: Вот отсюда и термин «неофеодализм», возникший в 2008-м как ответный на «неотроцкизм» — он действительно отличается от феодализма как формации, носит локальный характер. Причём он надстраивается даже над существующими, порождёнными следующими формациями благами цивилизации — но является именно феодализмом в своей сердцевине.
Чтобы понять это явление, надо начать с принципа несменяемости власти — понять, что в той же Чечне не существует никакого выбора и выборов (как, впрочем, и у несменяемого сюзерена в РФ). Власть передаётся по наследству (Алханов пробыл чисто номинальным сменщиком, как Медведев у Путина, — реально правил клан и тейп Кадыровых). Как это «монтируется» с той буржуазной демократией, которая сменяла демократию советскую, пролетарскую — где на выборах в исполкомы, например, мог быть всего один кандидат, но это были всё же выборы (не проголосуют все — не пройдёт кандидат)? Никак не монтируется — это результат длительного социального регресса, который начинался даже до Путина, но при нём был облечён в законообразные формы.
Ну, а далее — уже сам верховный правитель управляет правоприменительной практикой (причём даже здесь наказание выбирает он, а не закон — судьи, условно являющиеся независимой ветвью власти). Кто открывал кафедральную мечеть возле «Олимпийского»? Путин! Туда исправно тянутся самые жестоко эксплуатируемые в Москве — и потому их религиозность так выгодна правящему классу. Они-то знают, что делают — знают, какой им нужен пролетарий. И социальный регресс — это тот процесс, с которым в обнимку Путин и войдёт в историю.
«Оскорбление чувств верующих» — сформулировано как преступление. Так что — атеисты, неверующие являются дискриминируемой в Путинской России частью общества? Почему нет статьи об оскорблении чувств неверующих? Меня вот оскорбляет целование Путиным стекляшки над «поясом богородицы» и очереди ко всевозможным мощам, социальный прогресс во мне оскорбляет это всё, Советскую и при этом светскую родину мою оскорбляет в моём лице! Родину, чьи ордена разве что в граффити на стене ныне встретишь, на военных — сплошь крестики, всё как при царе-батюшке…
Вопрос тут не в том, что русские предали своего. Общество, неспособное на классовую солидарность, не имеет, затем, и национальной — это продолжающийся процесс распада советского интернационального общества, просто фиксируемый разными публицистами на разных этапах. Сегодня сюзерен отдаёт вассалу «крамольника», завтра сам вассал — отдаёт его буквально на избиение. Избиение проходит «онлайн» — и конечно никаких претензий к этому зверскому акту со стороны придворных правозащитников. Так же царь повелел, он не против публичного избиения — значит, законно! Значит, для этого и выдал.
Всё, вот тут и кончается как миф о «диктатуре закона» (с которым Путин принимал власть от Ельцина и шёл на выборы в 2000-м), так и иллюзии о демократичности того режима, что продолжает рядиться в триколорную форму прошлых десятилетий, когда спичрайтеры Путина в его речь на Красной площади только пробовали вставлять фразы про «демократическую державу» (в 2004-м, наряду с её националистическим финалом «Слава России!») — ныне Держава, империализм, имперское (царское!) полностью восторжествовали. Вопрос только в том, когда реальный монарх сделает шаг к реставрации монархи уже откровенной. А он ведь сделает — наглость и безнаказанность ведут только туда (а начинал скромно — с переделывания посредством «инициативы Мединского» стелы революционных мыслителей у кремлёвской стены в подарочек себе к 400-летию Дому Романовых)…
Д.Ч.