Наши товарищи из Аргентины разделяют мнение, что представление о нынешних выборах как жестко идеологически детерминированной битве между демократией, с одной стороны, и фашизмом, с другой, является искажением политической ситуации в пользу кандидата Массы, который уже готовится провести контрреформы, продиктованные МВФ против рабочего класса. В Аргентине идёт решающий тур президентских выборов.
Мы здесь наблюдаем конвергенцию между крайне правыми, которым трудно добиться широких побед на выборах, и секторами традиционных правых. Прогрессивная общественность с волнением следит за последними предвыборными событиями, которые в этот раз, можно сказать, не ординарны: истеблишмент Аргентины решил не просто играть краплёными картами, а проявить некоторую долю креативности: оба вышедших вперёд кандидата одинаково далеки от народных надежд (левые кандидатуры, к сожалению, безнадёжно отстали), зато один из них, Хавьер Милей, перетягивает многие голоса своей необычной ролью «антисистемщика» справа и ниспровергателя всех основ. Впрочем, оба политика, и Х. Милей, и Масса, максимально приближены к исчерпавшему себя макризму.
Перонистский кандидат Масса открыто представляет классово-коллаборационистское течение перонизма. Будучи действующим министром экономики, он делал вид, что отчаянно пытается удержать экономику от падения в пропасть, — по крайней мере, до окончания выборов, развернул множество краткосрочных мер, оплаченных печатанием денег, для поддержания чувства стабильности. Такая краткосрочная стратегия не нова для нео-либеральных политиков — тушить пожары всякий раз, когда возникает проблема, в то время как основные противоречия, свойственные аргентинскому капитализму, продолжают накапливаться.
Масса — твердый приверженец капиталистического управления в Аргентине в интересах правящего класса. Он предполагает осуществить контрреформы, требуемые аргентинской буржуазией, с целью чего готовит правительство национального единства с традиционными правыми партиями Аргентины. Это — идея, впервые предложенная послом США в Аргентине Марком Стэнли год назад. Одно из солидных СМИ, «Файнэншл таймс» отмечает:
Финансовое и экономическое положение Аргентины стало настолько тяжелым, что у президента Массы, вероятно, не было бы возможности продолжать откладывать решение самых насущных структурных проблем, таких, как, чрезмерные расходы… несмотря на дальнейшую краткосрочную боль, которую решение этих проблем вызовет у населения.
Однако меры, направленные на восстановление экономического равновесия ценой страданий рабочего класса, неизбежно приведут к усилению классовой борьбы. Это понимает и сам кандидат: его команда готовит для правительства национального осторожную, поэтапную программу жесткой экономии, чтобы избежать социального взрыва. Однако кризис капитализма в Аргентине оставит им очень мало пространства для маневра. При этом изюминкой на предвыборном торте, испечённого приближенными к правящему капиталистическому классу исполнителями — политтехнологами, является роль соперника Хавьера Милея, — неожиданно прорвавшегося вперёд политического аутсайдера, завсегдатая скандальных телепередач и пабликов, известного своим странным сплавом в политических взглядах радикально-правого контента и анархо-капитализма (минархизма) и ультраправого либертарианства.
Всю эту «гремучую смесь» Х. Милей (у которого, кстати, на фото волосы всегда взлохмачены, как у Д.Трампа или у Б.Джонса, по поводу чего хайпер, не брезгающий ролью шута на многочисленных ток-шоу, и необычных фото-ракурсах, заявляет, что его «причесывает невидимая рука рынка») сдабривает изрядной долей полу-научных экономических теорий, доказывающих тщетность демократии, как она есть, и уж тем более — всяческих «левых авторитарных построений в политике».
То, что Х. Милея поддержал М. Макри с его правоцентристским альянсом Juntos por el Cambio (JxC), — следовало ожидать: как это было сказано в одной из аргентинских статей, «Милей — бензопила Макри». Стоило ожидать также, что ставшее очевидным на этом этапе, соглашение преобразило проект Милея. Его «Правый бунт», выразившийся в неприятии политической «касты» и требовании разогнать всех прежних политиков, мутировал в «макризм 2.0», выраженный в лозунге «киршнеризм или свобода», при этом его программа уже не грешит больше громкими радикальными позициями , типа создания рынка органов, бесплатного оружия и прочих анархо-капиталистических прихотей, хотя продолжает настаивать на том, Центробанк, который несколько раз даже предлагал взорвать, должен быть закрыт.
В политической команде Милея — открытые сторонники последней военной диктатуры Аргентины. Например, кандидат в вице-президенты В. Вильярруэль. Связанные с международными ультраправыми политиками — Vox, Жаиром Болсонару, Дональдом Трампом, Антонио Кастом, — неприкрытыми врагами рабочих, они, не колеблясь, развяжут самые жестокие физические репрессии против борющегося за свои права аргентинского рабочего класса.
Именно поэтому наши аргентинские товарищи, как и рабочие в большинстве, и представители прогрессивной, левой интеллигенции, испытывают реальные опасения по поводу возможной победы Милея. Этими настроениями, как опытный, хитрый политик, пользуется в своей предвыборной гонке Масса. «Страсти по Милею», будоражащие общественное мнение, отвлекают внимание от предвыборной программы Массы, и шансов для победы у последнего становится больше. Он надеется также вернуть часть голосов, которые его перонистская коалиция потеряла за время президентства Альберто Фернандеса.
Однако сам Масса, центристский, прагматичный кандидат, несмотря на свой опыт и хитрость, имеет большой минус (и плюс для Милея, что осознаёт Макри, поддержавший последнего): он несёт на себе вес министра экономики страны со 140-процентной годовой инфляцией, а также его альянса с Кристиной Фернандес де Киршнер.
Неясно пока, может ли победить взлетевший стремительно на хайпе, ярко разгоревшийся на фоне общего политического кризиса скандальный политик из касты «правых лохматиков», но, даже если его победит Масс, ситуация для Аргентины не изменится в лучшую сторону. Однако победа Х. Милея всё же опаснее, и её вероятность с большими шансами может привести к фашизму страну, которая уже пострадала от него. Так откуда же «дует ветер» такой своеобразной эклектики взглядов Хавьера Милея? В какой степени это — его личная разработки, или он опирался на предшественников?
Прежде всего не стоит забывать, что терпящий крах неолиберальный базис испытывает потребность в переформатировании давно, а Милей как политик достаточно молод. Одним из создателей Либертарианской Партии США был экономист Мюррей Ротбард, чьи палеолибертарианские взгляды последних лет жизни Милей и импортировал из США в Аргентину.
В чем суть палеолибертарианства и как оно возникло? Как-то нью-йоркский либертарианец М. Ротбард, почувствовав, что Либертарианская партия, которую он помог основать, стала размываться хиппи, выступающими против власти тотально. Ротбард выступал не против власти как таковой, — но против власти государства. Тогда экономист и предложил создать альянс либертарианцев с американскими «старыми правыми», включая группы сторонников превосходства белой расы, выступающие против федеральной власти. Он назвал этот симбиоз «палеолибертарианством», и в своём палео-периоде Ротбард зашел так далеко, что продвигал союзы с религиозными правыми на основе автономии каждого штата или общины. Его статья «Правый популизм: стратегия палеодвижения» оказала большое влияние на социально-политический ландшафт США (достаточно прочесть её и анализировать трампизм как явление).
Однако в Аргентине, где нет прецедентов «правой автономии», которые существуют в США, Милей соединил данную традицию в её наиболее радикальном варианте (анархо-капиталистическом) с элементами глобальных альтернативных правых. Затем Милей, также являющийся экономистом, создал альянс между правым либертарианством и реакционным национализмом, воплощенным в личности Виктории Вильярруэль. Она поддерживает связи с бывшими военными, близкими к диктатуре, и с ультраправыми католическими группами, позиционируя себя как «консервативную девушку», восхищающуюся итальянкой Джорджией Мелони.
В. Вильярруэль выступает за возвращение воинской повинности и увеличение военного бюджета, что вступает в противоречие с либертарианскими взглядами ротбардианца Милея. Это делает его альянс идеологически нестабильным, но он согласуется с происходящими ныне гибридизациями ультраправых. Один из посланников ультраиспанской партии Vox, имеющей национальную католическую и постфранкистскую матрицу, Герман Терч, разъяснил в Буэнос-Айресе, куда он приехал, чтобы поддержать Милея, что, хотя Vox и не является либертарианской, у нее достаточно совпадений с аргентинской, чтобы сделать ее частью своего международного антипрогрессивного фронта.
Может ли Милей быть кандидатом и, в конечном итоге, «нормальным» президентом? Собственная политическая конструкция Милея довольно хаотична, — она состоит из местных политических микропредприятий, оппортунистов и либертарианцев, из нескольких избранных парламентариев, и этот альянс может привести к беспорядкам, если Милей проиграет второй тур. Если же он выиграет выборы, Аргентину ждёт беспрецедентно неопределенный сценарий, тем более что психическое состояние кандидата, по отзывам аргентинцев, оставляет желать лучшего. Эксцентричность его поведения, подача его собственных идей вызывают тревогу у нормальных сообществ, но в то же время подпитывают некую социальную болезненность. Это может в конце концов привести к взрыву, как к психологической компенсации за состояние хронического кризиса, в котором оказалась страна.
Наши товарищи из Аргентины разделяют мнение, что представление о нынешних выборах как жесткой детерминанте между демократией, с одной стороны, и фашизмом, с другой, является искажением политической ситуации в пользу кандидата Массы, который уже готовится провести контрреформы, продиктованные МВФ против рабочего класса. Об этом говорит уже тот факт, что значительная часть правящего класса в Аргентине и за рубежом поддерживает Массу как кандидата, который может наилучшим образом гарантировать «стабильность», а на самом деле — защиту интересов капиталистов и империализма. Очень сложно приходится аргентинским коммунистам в такой ситуации, когда они должны быть явно против голосования или какой-либо поддержки любого из этих двух капиталистических кандидатов, и в таком же духе работать с трудящимися массами.
Алёна Агеева