Эквадор вступил в агонизирующую фазу своего «эффективного» капиталистического развития. Вслед за Венесуэлой и Боливией, только гораздо более радикальным образом Эквадор, сразу после ухода с политической сцены популярного Р. Корреа, показал нежизнеспособность свою в качестве революционного двигателя, «розовой» модели полумер, движения «Социализм XXI века». Приверженцы последнего, при всей своей программной антикапиталистичности и конфронтации с официальным Вашингтоном, как-то слишком бережно относились к своей местной буржуазии, чья неприкосновенная частная собственность и стала грязной бомбой замедленного действия, — в год 100-летия Великой Октябрьской Революции, 2017-й, косметическую «революцию ХХI века» предал человек с громким именем и партийным билетом социалиста, сменивший на посту президента, — Ленин Морено.
Его дальнейший уверенный поворот в сторону дикого капиталистического пожирания ресурсов страны и борьбы с достижениями профсоюзной борьбы, который возглавил затем банкир-президент Г. Лассо, к 2024 году вылился в закономерные дикие процессы. В то время как правители Эквадора решали вопрос о реконструкции и возвращении контингента на военную базу Манта (расформированную при Р. Корреа), которая якобы являлась «гарантом безопасности» от организованной преступности, в стране происходил передел сфер влияния между наркокартелями, использующими Эквадор как транзитный коридор для своих караванов, олигархическими кланами и правительственными чиновниками, связанными с картелями.
Сразу после ухода экс-президента, банкира Г. Лассо, чьим правлением недовольны были большинство эквадорцев, и имя которого попало в список коррумпированных влиятельных лиц из кибер-платформы «Ящик Пандоры», новый президент, Даниэль Набоа, решил показать всем, что он что-то стоит, решив радикальными мерами, с использованием силовиков, бороться с преступностью. Решившись на такой необдуманный и популистский ход, как усиление тюремного персонала военными, во избежание прославивших Эквадор тюремных бунтов и сразу же после побега из тюрьмы одного из глав наркокартеля, Набоа поставил под угрозу жизни всего населения страны, и так страдающего от криминального беспредела.
Точную причину того, что произошло 9 января 2024 года в Эквадоре, пока никто не знает. Возможно, политические буржуазные элиты Эквадора и местные представительства панамериканских наркокартелей не смогли договориться — будут ли снимать дань с кока-караванов силовые структуры правящего класса, как это частично было при предыдущем президенте-банкире Гильермо Лассо, на счетах Banco Guayaquil которого до времени уютно гуляли и отмывались активы наркобаронов Эквадора. Амбиции молодого олигарха Д. Набоа, происходящего из семьи успешных банановых латифундистов, в этот раз временно напоролись на разросшиеся в эпоху Морено-Лассо аппетиты и размеры эквадорского криминалитета. И клыки хищников сцепились на теле обнищавшего Эквадора.
Как бы нам того искренне ни хотелось, в этой истории уже не было шанса вернуться к единожды утраченной власти, путём электоральных процедур, умеренным левым из корреистской партии Movimiento Revolución Ciudadana ни Андресу Араусу, ни Марселле Агиньяге, — условным преемникам Рафаэля Корреа, сказавшего в интервью «Prensa Latina» в декабре 2016 г. свою роковую ошибочную мысль: «…думаю, что социалистические преобразования в Эквадоре в своих шагах должны избегнуть всякого радикализма, дестабилизирующего наше общество».
Да, избежали. Давать какие-то прогнозы для страны, погруженной в процессы, диктуемые хаосом капиталистического кризиса, абсолютно неблагодарное дело. Но я думаю, буржуазия и наркомафия Эквадора договорится о новых взаимовыгодных положениях распределения средств в самые ближайшие дни, будут наказаны какие-то из торпедированных на бунт криминальных статисты из числа пехоты и на полгода-год Эквадор снова уйдёт из лент горячих международных новостей до следующих симптоматических конвульсий антинаучного и алогичного капитализма, рассчитанного на 1% населения и на ближайшие три дня горячей прибыли для него.
У государства военный аппарат больше, чем у наркоторговцев, и они, наверное, вернут себе контроль над ситуацией, им придётся договариваться с наркоторговцами, чтобы они могли жить вместе в этой новой, ещё более напряжённой ситуации. Как, например, в Бразилии и Мексике, где государство так или иначе сосуществует с преступными группировками, они избирают депутатов и контролируют беднейшие кварталы крупных городов. И в этой очередной форме уродливых и опасных проявлений данного общественно-политического нет ничего нового и сенсационного. Но есть в этой истории та непоправимая досада упущенных шансов стран, оказывающихся временно под сознательными руководством левых правительств, которые, к сожалению, боятся потерять свои позиции путями радикальных преобразований, но стирают свои имена и народные надежды из истории своих стран именно этим страхом.
Стремящимся к «социализму XXI века» не стоит опрометчиво забывать тех единственных и необходимых радикальных рецептов, которыми побеждал и утверждался социализм в веке XX. Но, к сожалению, пока приспособленческие и оппортунистические тенденции берут верх у самоликвидирующегося левого фланга Эквадора: и левая партия Revolución Ciudadana, и CONAIE присоединились к призыву правого президента Даниэля Нобоа к «национальному единству для борьбы с преступными группировками». Рафаэль Корреа из Revolución Ciudadana и лидер коренных народов Леонидас Иса из CONAIE опубликовали в своих социальных сетях сообщения о своей поддержке чрезвычайного положения во имя национального единства.
О каком «национальном единстве» идет речь? Каким может быть «единство» интересов рабочих и крестьян и эксплуатирующих их олигархических капиталистических магнатов? Национальное единство между теми, кто убивал крестьян, рабочих и молодежь во время октябрьского восстания 2019 года, и их жертвами?
Идея состоит в том, чтобы представить противостояние между преступными группировками и демократическим истеблишментом. Но это неверно. Преступные группировки являются частью прогнившей капиталистической системы в Эквадоре. Их огромный, многомиллионный бизнес не мог бы существовать без сотрудничества бизнеса и финансового сектора и самого государственного аппарата (полиции, армии, судов и т. д.). Поддержавший «демократическое правовое государство» победившего олигарха Набоа, на сторону которого стал Корреа, подписав себе пожизненное политическое небытие, — является не нейтральным институтом, а прямым инструментом реализации интересов класса капиталистов и империализма. Всякая мера по укреплению буржуазного государственного аппарата и его власти, под предлогом борьбы с картелями, будет использована в будущем исключительно против трудящихся Эквадора.
Алёна Агеева